Мюнхенское соглашение: мир ради войны?

Мюнхенское соглашение 1938 года — это один из самых громких примеров того, как стремление «спасти мир любой ценой» оборачивается куда более разрушительной войной. В этом сюжете есть всё: драматичные переговоры за закрытыми дверьми, политики с бумагами в руках, восторженные толпы, которые ещё не понимают, что аплодируют собственной катастрофе, и страна, оставленная за дверью, будто школьник, которого не позвали на совет старшеклассников. Но за этим простым образом скрывается целый клубок политических интриг, дипломатических страхов, исторических обид и, конечно же, трагических последствий.

История начинается ещё в конце Первой мировой войны, когда карта Европы была перекроена Версальским миром. Чехословакия, новое государство, выглядела тогда достаточно жизнеспособно: промышленность, армия, союзные договоры с Францией и СССР. Но в составе страны оказался «червяк» — Судетская область, где проживало около трёх миллионов этнических немцев. Для Гитлера, который в 30-е годы всё громче кричал о «великой Германии», это был идеальный повод. Он использовал традиционный сценарий: сначала расскажем, что немцев угнетают, потом подбросим пару организованных беспорядков, а дальше уже можно требовать пересмотра границ.

Судетский вопрос стал удобным инструментом не только для Гитлера. Для западной общественности, уставшей от войн, он выглядел «логичным». Мол, есть этнические немцы, они хотят жить с Германией — что в этом плохого? Газеты в Лондоне и Париже печатали статьи о «праве народов на самоопределение». Но за этими словами стоял простой расчёт: лучше уступить часть чужой страны, чем влезть в новую войну.

К лету 1938 года ситуация стала критической. Судетские немцы, подогреваемые Берлином, требовали автономии и воссоединения с рейхом. В Праге понимали: уступи — и государство начнёт рушиться, но сопротивляйся — и придётся столкнуться с германской военной машиной. Франция и Великобритания по договорам вроде как обязаны были помочь Чехословакии, но там никто не жаждал нового «мясорубочного» сценария. Миллионы погибших в Первой мировой стояли перед глазами ещё слишком живо.

И вот тут появляется политика, которая позже станет известна как «умиротворение». Чемберлен в Лондоне верил: если дать Гитлеру то, что он требует, то он успокоится и война будет предотвращена. Черчилль, ещё тогда на задворках большой политики, предупреждал: «Уступки агрессору — это как кормить крокодила, надеясь, что он съест тебя последним». Но голос Черчилля тогда мало кто слушал. Чемберлен выглядел как заботливый отец нации, готовый отвести угрозу, а Черчилль — как мрачный пророк.

29 сентября 1938 года в Мюнхене собрались лидеры четырёх держав: Гитлер, Чемберлен, Даладье и Муссолини. Чехов не пригласили. В Праге злились, но сделать ничего не могли: «о нас без нас» — именно так позже будут называть это соглашение сами чехи. Заседание проходило в «Фюрербау» — здании с мрачным названием и ещё более мрачным смыслом. В ночь с 29 на 30 сентября был подписан документ, по которому Судетская область отходила Германии в течение десяти дней. Дополнительно Чехословакия обязалась урегулировать территориальные споры с Польшей и Венгрией. По сути, соседям выдали разрешение на делёж пирога.

Переговоры сопровождались театральными сценами. Чемберлен лично встречался с Гитлером несколько раз, пытаясь уговорить его на компромисс. Гитлер изображал человека, который лишь «защищает права угнетённых». Муссолини играл роль посредника, хотя на деле просто поддерживал Гитлера. Французский премьер Даладье колебался: он понимал, что жертвует союзником, но французская публика требовала мира любой ценой. В итоге все пошли на поводу у диктатора.

Когда Чемберлен вернулся в Лондон, он размахивал подписанным соглашением и произнёс свою знаменитую фразу: «Я привёз вам мир для нашего поколения». Толпа радостно аплодировала. На фоне общего страха перед новой войной это выглядело как глоток воздуха. Но в парламенте Черчилль отрезал: «У вас был выбор между войной и позором. Вы выбрали позор. И получите войну». Его слова звучали мрачно, но оказались пророческими.

Что это означало для Чехословакии? Потеря Судет была не просто географическим минусом. Именно там находились главные оборонительные линии страны, построенные с расчётом на возможное вторжение Германии. Без этих укреплений армия оказалась оголённой. Более того, Судеты были промышленным центром: заводы, шахты, энергетика. Передав их Гитлеру, Чехословакия потеряла львиную долю своего экономического потенциала. Всё это легло на плечи страны тяжёлым грузом и лишило её шансов на сопротивление.

А дальше началось обрушение. Уже в октябре 1938-го польские войска заняли Тешинскую область, а в ноябре Венгрия откусила южную Словакию и часть Закарпатья. В марте 1939-го Германия окончательно показала, чего стоят мюнхенские обещания: немецкие войска вошли в Прагу, а страна перестала существовать как независимое государство. Словакия стала марионеточным союзником рейха, а Богемия и Моравия превратились в протекторат.

Историки часто называют Мюнхенское соглашение вершиной «политики умиротворения». Франция и Великобритания надеялись, что, пожертвовав Чехословакией, купят себе мир. На деле они лишь усилили Германию. Судеты дали Гитлеру стратегические позиции и промышленный потенциал, который вскоре работал на его армию. Более того, сам факт лёгкой победы без выстрела укрепил в нём уверенность, что Запад слаб и труслив.

Для чехов это стало национальной травмой. Президент Бенеш подал в отставку и эмигрировал. Люди чувствовали себя преданными: союзники бросили их в самый тяжёлый момент. «О нас без нас» превратилось в формулу исторической боли. До сих пор в Чехии слово «Мюнхен» звучит как символ предательства. В национальной памяти это событие стоит рядом с Белой горой 1620 года — ещё одной катастрофой, когда судьбу страны решили чужие.

Черчилль, кстати, оказался в итоге главным бенефициаром морального капитала этой истории. Когда в 1940 году Британия оказалась один на один с Германией, его слова о «позоре и войне» вспомнились многим. Политика Чемберлена рухнула, а Черчилль стал премьером. Его фигура выросла именно на контрасте с Мюнхеном.

Современные историки спорят: могли ли Франция и Британия реально помочь Чехословакии? С одной стороны, чехословацкая армия была сильной, у неё были оборонительные линии и промышленность. СССР тоже обещал поддержку, хотя и с оговорками. Но западные элиты были напуганы перспективой новой бойни. В итоге они выбрали краткосрочный комфорт — и проиграли стратегически. Многие исследователи считают, что если бы в 1938 году Запад выступил решительно, Гитлер ещё не был готов к полномасштабной войне и мог бы отступить.

Хронология событий выглядела так:

• весна 1938-го: Германия начинает давление, Судетская партия немцев выдвигает требования автономии;
• август–сентябрь: кризис достигает апогея, идут переговоры, в Лондоне и Париже склоняются к уступкам;
• 29–30 сентября: в Мюнхене подписывается соглашение без участия Чехословакии;
• октябрь: немецкие войска входят в Судеты, Польша захватывает Тешинскую область;
• ноябрь: Венгрия получает часть Словакии;
• март 1939-го: Германия занимает Прагу, Чехословакия перестаёт существовать в своем первоначальном виде.

В ретроспективе Мюнхенское соглашение стало своего рода прологом Второй мировой войны. Оно показало Гитлеру, что Запад не готов к сопротивлению. Через год Германия уже напала на Польшу, и тогда Франции и Британии пришлось объявить войну. Но было поздно…