Великие люди

Троянская эпопея Генриха Шлимана

Heinrich-Schliemann-Portret«Господь Бог создал Трою, господин Шлиман раскопал ее для человечества», – гласит надпись у входа в Музей Трои. С этим утверждением, однако, согласны далеко не все археологи. Второе столетие в мире кабинетных ученых продолжается «троянская война», не утихают дискуссии: а ту ли, гомеровскую Трою открыл господин Шлиман? Да и личность неистового археолога-любителя, его методы и деятельность историки и ученые оценивают весьма неоднозначно. К тому же этот горячий поклонник поэзии Гомера и сам был не чужд мифотворчества. Описанные им в дневниках, письмах и автобиографиях факты частенько расходятся с официальными версиями событий – что, конечно же, не проясняет линию судьбы этого неординарного человека, жизнь которого напоминает авантюрный роман.

Родился Генрих Шлиман 6 января 1822 года в городке Нойбуков (Германия) в семье пастора Эрнста Шлимана. Аскетичные устои протестантизма и этика профессии не мешали пастору предаваться усладам любви на стороне, да и темперамент у этого человека был бурным и буйным. Супруга Эрнста долго терпела выходки мужа, но когда тот привел в дом в качестве служанки новую любовницу, Луиза не выдержала и вскоре тихо ушла в мир иной, угаснув от нервного истощения. Именно матери Генрих обязан рождением великой мечты о Трое – так, во всяком случае, повествует он в своей биографии. Подаренная Луизой на Рождество книга историка Йеррера «Всеобщая история для детей» произвела на него огромное впечатление. Особенно поразили мальчика картинки с изображением города Трои, воспетой слепым поэтом Гомером в «Илиаде». Семилетний Генрих принял решение: когда вырастет – непременно отыщет и раскопает этот прекрасный город.

Heinrich-Schliemann-2Трогательная история о подарке матери, рассказанная Шлиманом в автобиографии, расходится, увы, с реальными фактами. Знаменитый фолиант действительно хранится у его потомков, но куплен был много лет спустя в России, в букинистическом магазине Санкт-Петербурга.

После смерти матери Генриха взял на воспитание дядя – тоже пастор. По его настоянию из-за нехватки средств недоучившийся в гимназии четырнадцатилетний парень на пять с половиной лет застрял в лавке бакалейных товаров в маленьком городке Фюрстенберг, где трудился с пяти утра до одиннадцати вечера. Решив как-то вырваться из безнадежной рутины, Генрих пешком отправился в Гамбург, завербовался в порту юнгой на корабль и отплыл в Венесуэлу. Но не доехал: спустя две недели судно потерпело крушение у острова Тексель, и Шлиман очутился в госпитале в Голландии.

Благодаря рекомендации и небольшой материальной помощи друга семьи Генриху удалось получить место посыльного в одной из амстердамских фирм. Скудную зарплату Шлиман тратил… на учебники. Живя впроголодь и питаясь черствым хлебом, дрожа от холода в своей нетопленной мансарде, он все свободное от беготни по городу время использовал на освоение иностранных языков. «Человек, говорящий на двух языках, стоит двоих», – говаривал Наполеон. Шлиман решил многократно умножить эту пропорцию. Отсутствие денег на учителей подтолкнуло к изобретению собственного метода: парень заучивал наизусть целые страницы разговорников, по ночам громко читал вслух отрывки из романов, писал сочинения или вымышленные диалоги, которые после исправления ошибок репетитором также заучивал наизусть.

Heinrich-Schliemann-3Оказалось, что все эти годы в Генрихе дремал гениальный лингвист: его цепкая память и талант к языкам творили чудеса. За два с половиной года самостоятельных занятий он овладел английским, французским, итальянским, португальским, шведским и испанским языками. Посыльный-полиглот никак не вписывался в привычные рамки профессии, и раздраженные работодатели увольняли Генриха с одного места за другим. Наконец, ему удалось устроиться в солидную амстердамскую фирму «Шредер и Ко» – на этот раз на должность торгового агента. Для компании, ведущей свои дела во многих странах мира, работник, знающий иностранные языки и торговое дело, был весьма кстати. Через год директор фирмы сделал его своим личным помощником.

Узнав, что у «Шредер и Ко» большие виды на российский рынок, Шлиман взялся за изучение русского языка. И тут оказалось, что в Европе нет учителей русской словесности. «Какая дикость в наш просвещенный XIX век!» – сокрушался Генрих. Пришлось опять прибегнуть к испытанному методу самообразования. Вооружившись французско-русским разговорником, он начал читать и заучивать наизусть добытые у букиниста русские книги.

По-видимому, ассортимент в облюбованной им букинистической лавке был не слишком обширным. Когда после трех месяцев напряженного труда Шлиман попытался заговорить с русскими купцами на их родном языке, те буквально покатились от хохота. Торговых людей можно понять: среди книг, по которым Генрих заучивал язык, оказалось запрещенное в России издание неприличных стихов Баркова – на этой-то поэтической лексике он и обратился к купцам. Отсмеявшись, те сделали новоявленному русофилу бизнес-предложение – создать совместное предприятие на условиях: их капитал – его голова.

Так в январе 1846 года 24-летний Шлиман прибыл в Россию. Всего несколько лет понадобилось предприимчивому немцу, чтобы перейти в разряд миллионеров. Он умудрялся делать деньги на всем: продавал в Амстердам русский хлеб и ввозил в Россию селитру, индиго, резину и сахар. Нюх и деловая хватка позволяли Шлиману всегда на несколько шагов опережать конкурентов. Отказавшись от компаньонов, он вскоре открыл собственное дело с представительствами в Москве, Париже, Лондоне, Амстердаме, а во время «золотой лихорадки» основал свой банк в Калифорнии. Авторитет Шлимана в деловых кругах России стремительно рос: он получил звание почетного потомственного гражданина, именовался теперь «Андреем Аристовичем» и называл новую родину «моей любимой Россией». В 1852 году Шлиман женился на Екатерине Петровне Лыжиной, дочери известного петербургского адвоката. Забегая вперед, скажу, что, хотя у супругов и родилось трое детей, их семейная жизнь не была счастливой.

Крымская война, окончившаяся в 1856 году поражением России, принесла Шлиману огромные барыши. Добившись, чтобы его фирма стала генеральным подрядчиком русской армии, предприниматель принялся поставлять для армии специально разработанные сапоги с картонной подошвой, фляги, пропускавшие воду, мундиры из некачественной ткани, ремни, провисающие под тяжестью снаряжения… При этом вся эта низкопробная амуниция выдавалась за товары высшего качества.

Были и другие истории. В 1861 году, когда российское правительство готовилось напечатать манифест об отмене крепостного права на больших афишах, Шлиман тоже нагрел руки: скупив как можно больше бумаги, он перепродал ее по сильно завышенной цене.

Аферы и спекуляции миллионера не остались незамеченными. Когда много лет спустя Шлиман хотел вернуться в Россию для раскопок скифских курганов, на его прошении о въезде в страну Александр II написал краткую резолюцию:

«Пусть приезжает – повесим!»

Сколотив значительное состояние, Шлиман стал подумывать о том, чтобы отойти от коммерции. Для начала вновь взялся за языки – на этот раз изучил новогреческий, древнегреческий, латынь и арабский. Попытка закрыть предприятие, однако, затянулась из-за судебной тяжбы. Наконец, выиграв юридический спор и закрыв свое дело, в 1864 году Шлиман отправился в кругосветное путешествие. Позади остались 18 лет жизни в России, впереди – развалины Карфагена в Тунисе, руины Помпеи в Италии, Египет, индуистские и буддийские храмы Индии и Цейлона, Великая Китайская стена, Япония, Америка, памятники ацтекской цивилизации в Мексике… Вернувшись через два с половиной года в Европу, наш экс-бизнесмен был полон решимости целиком посвятить себя осуществлению давней мечты о прекрасной Трое.

Чтобы освоить азы археологии и античной истории, Шлиман посещает лекции в Сорбонне. Не дослушав курс до конца, отправляется в Грецию, решив заняться практической археологией. Копает на острове Итаке, где происходила часть описанных в гомеровской «Одиссее» событий; пытается разыскать могилу царя Агамемнона в Микенах; затем в поисках местонахождения Трои переезжает на упомянутую в «Илиаде» равнину в западной части Малой Азии возле Дарданелл. Из бытовавших в то время гипотез самой достоверной ему кажется теория о том, что Трою нужно искать на месте холма Гиссарлык (по-турецки «крепость»).

Результаты своей экспедиции Шлиман описал в книге «Итака, Пелопоннес и Троя» – своей первой археологической публикации, изданной в 1869 году (всего им написано 7 трудов). Когда Генрих впоследствии представил свои работы в Германии, в Ростокском университете, местные профессора присудили ему степень доктора. А вот европейское археологическое сообщество отнеслось к скоропалительным выводам новоявленного археолога весьма скептически. Оставалось одно – самому найти Трою.

Шлиман начал готовиться к раскопкам Гиссарлыка. Правда, до этого ему пришлось съездить в Америку (Генрих имел американское гражданство) и на основании местных законов в одностороннем порядке развестись со своей русской женой, не проявлявшей никакого интереса к изысканиям мужа и наотрез отказавшейся переехать к нему из России в Европу (православная церковь, конечно же, в разводе отказала).

Sophia-SchliemannВ 1869 году Шлиман вступил в новый брак – с гречанкой Софьей Энгастроменос. И пусть женитьба на 17-летней красавице более походила на покупку (Генрих выложил за невесту 150 тыс. франков), зато Софья полностью отвечала его критериям идеальной жены: была прекрасна, как греческая богиня, говорила на языке Гомера и вместе с мужем с головой погрузилась в поиски описанной поэтом страны.

Надо сказать, что в те годы к историям, рассказанным в поэмах Гомера, относились скорее как к мифам и легендам. Это впоследствии ученые нарекут слепого поэта первым военным корреспондентом, а во времена Шлимана само существование Гомера как реальной личности подвергалось сомнениям. Только не для Генриха: «Илиаде» и «Одиссее» он верил с такой же непреклонностью, как теологи – Библии. Эта убежденность в абсолютной достоверности героев, событий и мест, описанных Гомером, была одновременно его сильной и слабой стороной. Шлиману неведомы были сомнения и колебания ученых, в тиши своих кабинетов десятилетиями сопоставлявших факты. Как неофит, он рвался к действиям и совершил-таки ряд археологических открытий. Но эта же безоговорочная одержимость стала причиной многих ошибок и гибели во время раскопок важных исторических культурных слоев. Стремясь во что бы то ни стало доказать свою теорию и докопаться до Трои, он походя проскакивал, а порой и небрежно уничтожал то, что не подходило под описания Гомера. Профессиональные археологи были возмущены действиями Шлимана, именовали его самого дилетантом, а методы раскопок – примитивными и разрушительными. Но факты остаются фактами: во время раскопок Гиссарлыка (1871-1873 гг.) под руинами греческого города классической эпохи он нашел остатки более древнего укрепления и ряд культурных слоев, уходящих к бронзовому веку. Была открыта микенская цивилизация. Кстати, современная наука насчитывает 12 культурных слоев Трои. Троя-II Шлимана относится примерно к 2600-2300 гг. до н. э.

Настоящим триумфом для Шлимана стал клад, который он случайно обнаружил в мае 1873 года. Это собрание золотых и медных украшений Генрих назвал по имени троянского царя «кладом Приама». Впрочем, некоторые ученые-археологи отнеслись к кладу с подозрением, считая, что ради утверждения своей теории Шлиман попросту соединил вместе артефакты из разных мест и временных периодов.

Heinrich-SchliemannК сожалению, формат статьи не позволяет нам углубиться в детали многолетнего романа с археологией, которому бывший предприниматель отдал половину своей жизни и все нажитое состояние. О его знаменитых раскопках в Микенах, Тиринфе, Орхомене, о перипетиях с найденными кладами и судьбе уникальных коллекций, о нападках и зависти профессионалов и восторге публики написана не одна книга.

Умер Шлиман 26 декабря 1890 года в Неаполе. Тело 69-летнего археолога-энтузиаста перевезли в Афины, где жила его семья: жена Софья и дети – Андромаха и Агамемнон. Попрощаться со Шлиманом пришли министры, дипломаты, представители университетов и академий, членом которых он являлся. Памятник на могиле, созданный архитектором Эрнстом Зиллером, напоминает античный греческий храм: на опоясывающем фризе – сцены из раскопок, на которых трудился Генрих. Томики гомеровских «Илиады» и «Одиссеи» ему положили в гроб…

Leave a Reply