Флирт со смертью, или Херст с вами

Попыток расшатать колосса по имени Дэмиен Херст в последние годы было предостаточно. Причем предпринимались они не только критиками типа Брайана Сьюэлла, от которого привычно ожидают ведра помоев для любого художника, стоящего рангом ниже Пикассо или Леонардо да Винчи, – саркастические комментарии доносятся и из стана некогда восторженных почитателей творчества Мистера Смерть. Однако стрелы критиков и завистников ломаются, едва достигнув цели: колосс­то, в отличие от упоминаемого в Библии, вовсе не глиняный, а сделан из прочных золотых слитков, украшенных россыпями бриллиантов, и покоится на прочном фундаменте денежных масс, вложенных в него коллекционерами и дилерами.

В 1996 году в одном из интервью Херст сказал: «Музеи существуют для мертвых художников. Я никогда не буду показывать свои работы в Тейт». За давностью лет это категоричное высказывание, по­видимому, забылось,и 4 апреля 2012 года в главном британском музее современного искусства Тейт Модерн открылась ретроспектива работ Дэмиена Херста. Предварило выставку арт­событие глобального масштаба: 12 января во всех 11 галереях дилера Ларри Гагосяна стартовал проект Дэмиена Херста «The Complete Spot Paintings 1986­2011» («Полное собрание точечных рисунков 1986­2011»). В Лондоне, Париже, Риме, Нью­Йорке, Лос­Анджелесе, Женеве, Афинах, Гонконге и Москве одновременно были представлены работы из самой обширной серии художника, собранные по этому случаю из музеев, частных собраний и личной коллекции автора. Мегаломанский «Парад кружочков», как его окрестили критики, прошел на трех континентах, явив миру пример настойчивости и постоянства художника, эксплуатирующего эту тему почти четверть века. Галереи Гагосяна заполнили сотни белых холстов всех мыслимых размеров, покрытые разноцветными точками различных форматов, цветов, конфигураций. Кружочки складывались в треугольники, пирамидки – имелось даже специальное приложение для iPad­3. Чтобы подогреть интерес к проекту, был объявлен конкурс: для тех, кто сумеет посетить все одиннадцать галерей (визит в каждую отмечался особым штампом), был обещан приз – индивидуальный принт маэстро. Кстати, еще в 2003 году одно из «точечных» произведений Херста было отправлено на британском космическом аппарате на Марс.

Впрочем, с маркетингом у Херста всегда был полный порядок – без этой важной составляющей достичь статуса самого богатого живущего художника Британии было бы затруднительно (согласно Sunday Times Rich List, его состояние в 2010 году оценивалось в £215 миллионов).

Впервые таланты Дэмиена­импресарио проявились в 1988 году, когда он, будучи второкурсником Голдсмитс­колледжа, выступил куратором выставки «Фриз». Эта экспозиция, вошедшая впоследствии в историю современного искусства как стартовая точка в становлении группы YBA (Young British Artists), cостоялась в пустом здании администрации порта лондонских доков. Были представлены работы 17 студентов колледжа (включая самого Херста), не только выступившего инициатором шоу, но и взявшего на себя поиск спонсоров, руководство, выбор работ, заказ каталога и даже планирование церемонии открытия. Благодаря репутации преподавателя Голдсмитс Майкла Крейг­Мартина, выставку посетили директор Тейт Николас Серота, тогдашний куратор Королевской академии искусств Норман Розенталь и основатель крупнейшего в мире рекламного агентства Saatchi & Saatchi Чарльз Саатчи – люди, сыгравшие огромную роль в упрочении движения Young British Artists.

Спустя несколько лет, в 1991 году, Дэмиен получает свою первую выставку в публичной галерее – Институте современного искусства (ICA), а еще через год его номинируют на главную премию британского современного искусства – Turner Prize. Правда, премию он выиграл не тогда, а в год своего тридцатилетия (1995). К тому времени Дэмиен принял участие более чем в полусотне выставок в Британии, Италии, Германии, Америке (показ работы «Разлученные мать и дитя» на Венецианской биеннале 1993 года принес художнику мировую известность), его поддерживали Arts Council и ведущие британские галереи –Tate, Hayward, Serpentine, Whitechapel, ICA.

И все же самая мощная движущая сила – материальная и рекламная – исходила от медиамагната и коллекционера Чарльза Саатчи. Начиная с судьбоносной встречи на «Фризе», Саатчи не только делал серьезные закупки творений Херста, но и инициировал и финансировал создание новых. Так, именно он проспонсировал «ингредиенты» для одной из самых известных инсталляций художника – «Физическая невозможность смерти в сознании живущего» (1991). Тигровая акула длиной 4,3 метра, специально выловленная в Австралии (£6 000), формальдегид, огромный аквариум и т. д. обошлись тогда Саатчи в £50 000. Всего же за 15 лет опеки над Дэмиеном меценат приобрел у него 50 работ не на один миллион фунтов. В 2003 году их тандем распался. Одной из причин было несогласие Херста с контентом ретроспективной выставки его работ: эту экспозицию Саатчи без ведома Дэмиена выстроил из принадлежащих ему творений художника в новом помещении галереи на южном берегу Темзы. Как бы то ни было, меценат внакладе не остался – только один из вариантов работы с акулой был продан в 2004 году американскому коллекционеру Стиву Коэну за $12 миллионов. Кстати, подзаработав деньжат (£11 млн.) на выставке «Romance in the Age of Uncertainty» (2003) в галерее дилера Джея Джоплина «White Cube» на Хокстон­сквер, Дэмиен выкупил у Саатчи часть своих работ.

Можно бесконечно рассказывать истории, связанные с финансовыми и социальными перипетиями карьеры Херста, его богемными похождениями, рекламными трюками, скандалами, усиленным самопиаром и триумфальными рекордами. В 2000 году художник был обвинен в нарушении авторских прав: его огромная шеститонная бронзовая скульптура «Гимн» оказалась просто­напросто многократно увеличенной копией анатомической модели из набора для школьников, которую Херст увидел у своего сына Коннора. Это отнюдь не помешало Саатчи купить «Гимн» за 1 миллион долларов, а чтобы успокоить разбушевавшиеся страсти, Дэмиен выплатил отступные автору модели Норману Эммсу и детским благотворительным организациям. В 2010 году в журнале The Jackdaw Чарльз Томпсон привел 15 случаев плагиата со стороны Херста. При этом сам художник чрезвычайно ревниво относится к авторским правам на свои работы и жестко судится с каждым, кто, по его мнению, использует их в своих целях.

В 2007 году Дэмиен побил очередной ценовой рекорд – его скульптура «Ради любви к Господу» была продана некоему консорциуму за $100 миллионов. Выполненный из платины череп – копия реального, принадлежащего 35­летнему европейцу, умершему в период между 1720 и 1910 годами, при этом зубы вставлены подлинные, а всю поверхность черепа, подобно панцирю, покрывают бриллианты (8601 штука).

15­16 сентября 2008 года Херст потряс арт­мир беспрецедентным в истории аукционом работ одного художника: коллекция его произведений под названием Beautiful Inside My Head Forever была продана подчистую на Sotheby’s за £111 миллионов – и это в день краха банка Lehman Brothers, в самом эпицентре надвигающегося финансового кризиса!

И все же это не причины, а скорее следствия славы Херста, ставшего эмблемой и символом современного искусства Cool Britannia. Да, его имя так давно ассоциируется со скандальным успехом, шоу­бизнессом и легкими деньгами, что это почти затмило новаторство, остроту и шокирующую выразительность его ранних работ 1990­х годов – тех, что и вынесли его на гребень беспрецедентного успеха. Все эти знаковые произведения представлены сейчас в ретроспективе в Тейт Модерн. Инсталяция «Тысяча лет» (1990), на мой взгляд, самая мощная, философская и бьющая по мозгам своей ужасающей достоверностью работа. В течение нескольких минут, что стоишь у огромного стеклянного, жужжащего сотнями мух куба, перед тобой, как в ускоренной съемке, проходит жизненный цикл – от рождения до смерти: личинки развиваются, превращаются в мух, вылетают и находят пищу в отрезанной окровавленной коровьей голове, пока – вз­з­з – не сгорают на подвешенном тут же Insect­o­Cutor. А им на смену уже летят другие, вылупившиеся из отложенных в кубе новых личинок… Мы еще раз увидим целое кладбище застывших в искусственной смоле мушиных трупов в работе «Черное солнце» (2004).

В следующем зале – знаменитая инсталляция «Физическая невозможность смерти в сознании живущего» (1991) – с застывшей в жутком оскале в фармальдегиде акулой­убийцей, еще не осознавшей своей смерти. Еще одна работа из серии «Natural History» – «Разлученные мать и дитя» (1993): разрезанные пополам тела беременной коровы и теленка помещены в отдельные стеклянные контейнеры и расставлены так, что можно пройти по дорожке между двумя половинками их тел, разглядывая внутренности.

Все они здесь: и бесконечные медицинские шкафы, забитые лекарствами (серия «Аптека», 1992), и витрины с хирургическими инструментами и анатомическими муляжами («Сомнение», 1994; «Троица – Фармакология, Психология, Патология», 2000), и плывущие в одном направлении десятки рыб («Изолированные элементы, плывущие в одном направлении с целью понимания», 1991), и сотни бабочек – живых (интерактивная инсталляция «Любовь изнутри и снаружи», 1991) и мертвых (выложенные из крыльев экзотических бабочек завораживающие калейдоскопы витражных композиций «Ворота в небесное царство», 2007), и ангел из каррарского мрамора, правая половина которого открывает взору внутренние органы («Анатомия ангела», 2008), и «точечная» живопись, и «вращающаяся» (не могу удержаться, чтобы не привести полностью название одной из вращающихся работ – «Красивая, инфантильная, выразительная, безвкусная, вообще не искусство, излишне упрощенная, пустая, ерундовая, недостаточно цельная, крутящаяся, какой­то визуальный леденец, праздничная, бесспорно прекрасная картина (чтобы повесить над диваном)», 1996), и источающая зловоние гигантская – размером с ванную – пепельница, заполненная грудами окурков, спичечных и сигаретных коробков, упаковок из­под лекарств и пепла («Крематорий», 1996). И, наконец, – апогей: сверкающий бриллиантовым покровом череп, выставленный в специально построенном черном кубе, затерянном в глубинах пространств Турбинного холла («Ради любви к Господу», 2007).

Смерть, смерть, смерть – тема, которой Херст одержим уже четверть века, – доминирует в залах выставки. Представленная во многих обличьях и метафорах, она совсем рядом – на расстоянии вытянутой руки – отделена от нас лишь тонкими прозрачными стенами витрин. Парадоксально, как бесконечная повторяемость и вариации на тему не обостряют, а притупляют остроту восприятия: мертвые, умирающие, одна акула, две, 10 шкафов с лекарствами, 15 – с хирургическими инструментами, белая овца, черная овца – неуклонно растет количество, увеличиваются размеры, масштаб. Вот окурки и таблетки уже выстраиваются на огромных сверкающих никелем витринах, появляются позолота, синтетические бриллианты… Больше, дороже, грандиознее… вз­з­з – и художник завязает в ловушке навязчивых повторов. И хотя, выстраивая экспозицию, куратор благоразумно исключила «прокольные» работы автора (разруганную критиками живописную серию, которую Херст для разнообразия выполнил своими руками, без обычной помощи десятков ассистентов, и выставил в 2009 году в Wallace Collection; цикл «Апостолы» и др.), но избежать ощущения усталости, топтания в кругу одних и тех же идей не удалось. Дэмиен попал в плен законов рынка, который сам же и запустил – успешное функционирование бренда требует постоянной подпитки.

И все же что бы ни говорили критики, ретроспективную выставку Херста в Тейт Модерн я советую обязательно посмотреть. Хотя бы для того, чтобы увидеть «в полный рост» творческую продукцию одного из главных оракулов феномена под названием «современное британское искусство». И составить собственное мнение.