Дмитрий Маликов. Вся жизнь впереди

«Каждый человек должен выполнять свое предназначение. Мне кажется, что мое предназначение – сочинять и исполнять красивую музыку. И я ему следую».

В моей жизни было несколько моментов, ставших для меня связующим звеном  с Лондоном и Великобританией. Один из них – это совместный со знаменитым британским композитором Майклом Найманом (Michael Naiman) концерт, где я исполнял сочиненную им композицию из фильма Джейн Кэмпион «Пианино» (“The Piano”). Как и Майкл, я тоже люблю экспериментировать с видеорядом и создаю свои собственные видеоинсталляции.

– Есть вероятность неожиданно повстречать вас на улице Лондона?

– К сожалению, не часто получается к вам выбраться. Много поездок, гастролей, и когда выдается время для отдыха, то я выбираю курортные зоны. Зимой это Мальдивы или Дубай, летом – Италия и Средиземноморье. У меня есть инструментальный альбом, выпущенный в 2015 году, который называется “Cafe Safari”. В нем собраны музыкальные зарисовки, наполненные впечатлениями как раз от путешествий по миру. Одна из них – «Робин Гуд» – посвящена Англии. Такое вот мое восприятие всего английского.

– Ваше творчество многогранно. Вы и певец, и композитор, и пианист, и продюсер. Что вам ближе всего, на чем душа отдыхает?

– Моя душа, безусловно, в пианомании, в инструментальном творчестве. Это гораздо менее массовое и конъюнктурно успешное направление, в основном для души. Люди стали воспринимать инструментальную музыку с трудом, особенно в последнее время, она очень сегментарна. В основном сопровождает фильмы или шоу. И хотя музыка не знает границ, стало сложно привлекать к ней внимание широких слоев населения. В этом отношении иногда немного грустно бывает.

– Вы как-то пытаетесь изменить ситуацию?

– Последние годы я много занимаюсь просветительской деятельностью. У меня есть программа «Уроки музыки», которая уже побывала в 115 городах. В ней приняли участие более 50 тысяч детей. Я всеми силами пытаюсь дать детям культурную прививку.

– В каком формате проходят ваши «Уроки музыки»?

– Это мастер-классы, творческие встречи или даже совместные концерты. Дети заранее готовятся, мы с ними вместе музицируем, общаемся, играем. У меня для них есть специальные номера и развивающие упражнения. Они поют, я аккомпанирую.

– После этого есть какое-то продолжение?

– Ну, если сильно талантливые ребята, я их замечаю. Бывают и стипендии, и подарки. Недавно взял к себе в студию ребят из Петрозаводска, они сейчас аранжировки делают. Кому-то помогаю по мере возможности, рекомендую в высшие учебные заведения.

– Недавно состоялась большая премьера вашего спектакля «Перевернуть игру». Насколько я понимаю, это тоже своего рода образовательный проект, направленный на то, чтобы привить молодежи любовь к классической музыке?

– Так и есть. Я придумал этот семейный музыкальный просветительско-образовательный спектакль прежде всего для молодёжи. «Перевернуть игру» – это такой мотивирующий познавательный спектакль о классической музыке, чтобы молодёжь нашу как-то ненавязчиво подтолкнуть в сторону культуры, немножко перевернуть её сознание в динамичной, развлекательной и современной форме. Я в нем играю главную роль – волшебника, а вместе со мной девочка ди-джей. У нас возникает разговор двух поколений и споры вокруг музыки и музыкальных пристрастий. И это не занудный разговор о классической музыке, а увлекательные личные истории о Бахе, Бетховене, Джексоне и Моцарте, фантомы которых появляются по ходу действия разрешить наш спор. Все проходит в трогательной, иногда веселой, иногда поучительной атмосфере великой музыки прошлого.

– Как, на ваш взгляд, обстоят дела с современной эстрадой? Нет ощущения, что эстрада уже не та?

– Нет, у меня такого ощущения нет. У ностальгии нет ни настоящего, ни будущего. И надо смотреть вперед. Время меняется, эмоции меняются, а песня принадлежит определенному времени.

Я иногда на концертах пою песню отца: «Не надо печалиться, вся жизнь впереди, надейся и жди». Был свет и оптимизм, но время немножко поменялось.

Современная молодёжь настроена чуть-чуть иначе. И  песни такие появляются.

Нужно это понимать, принимать и пытаться сделать что-то в этом времени. Шоу-бизнес, поп-музыка сегодня – это во многом производство. В российском шоу-бизнесе производство, к сожалению, страдает. На первый план выходят шведы, норвежцы. Все наши усилия и попытки по сравнению, например, с английской поп-музыкой – это смешно. Всё совсем на другом уровне находится.

– Почему так происходит, как вы думаете? Чего не хватает? Может, образования?

– Нет, не хватает вкуса, не хватает навыков. Всё-таки, в Англии всё старше. И навыки, и люди другие – умеющие и любящие работать. У нас всё спонтанно, эмоционально.

Выезжаем на своём таланте, а талант, он без трудолюбия, если и выдает какой-то результат, то недолгое время.

– Как пианист вы играли со многими симфоническими оркестрами. Это и оркестр под управлением К. Кремеца, и оркестр В. Спивакова «Виртуозы Москвы», и  ансамбль Ю. Башмета «Солисты Москвы»; выступали со многими известными пианистами и композиторами. С кем бы вы еще хотели вместе выступить?

– Я бы хотел, чтобы мою сюиту «Страх полета» сыграл оркестр Валерия Гергиева.

– На какой сцене? Какая сцена для вас самая желанная?

– Карнеги-Холл, наверное. В Нью-Йорке. Его Чайковский открывал. Это для меня многое значит.

– Среди наград, полученных вами более чем за 25 лет концертной деятельности, странным образом выделяется одна – «Человек-Твиттер». Почему? Как это получилось?

– В прошлом году я совершенно случайно выдал серьезный мем. Слово «тяжеловато».

Просто поинтересовался у своих подписчиков на «Твиттере»,  как дела.

«Как у вас дела вообще: тяжеловато приходится? Или ничего?» И всё. «Тяжеловато» стало дико популярным словом. Каждый день мне присылают новые истории.